ДОЧЬ БОЛОТНОГО ЦАРЯ 23.11.2007 г.
Оригинал – «Дочь болотного царя» Г.Х. Андерсен
1. Аисты
В туманах северной страны, В селеньях викингов суровых С приходом радостной весны Ждут аистов прилета скоро.
Из жарких стран летят они, Чтоб на родных просторах неба Увидеть дальние огни Звезд севера в туманной неге.
Вернувшись, станут обживать На зиму брошенные гнезда, Чтоб научить птенцов летать И жизнь любить под небом звездным. -
Из аистиных пар одна Давно уже жила на крыше Среди богатого двора, На башне замка, что всех выше.
И викингов древнейший род Здесь властвовал давно – веками, И подчинялся им народ И вся земля под их ногами.
Последний викинг по неделям С дружиной уходил в поход, Преуспевая в ратном деле, И богател из года в год.
Он был силен, жесток и молод, Но нравом яростен и дик – Как будто в сердце его холод Туманом ледяным проник.
Но по традиции извечной По достиженье зрелых лет, Покончив с юностью беспечной, Женился, брачный дав обет.
Его невеста молодая Была беспечна и нежна, Добра, застенчива. Другая Ему была жена нужна.
Но делать нечего, супругу Наш викинг все-таки любил, И свою нежную подругу Он баловал, по мере сил.
Он привозил ей из походов Наряды, кольца, жемчуга, Сокровища других народов И золотые кружева.
Жена его благодарила, Но драгоценные дары Она почти что не носила, В светелку спрятав до поры.
А викинг, занятый пирами, Давно уже не замечал, Как над точеными бровями Лежит морщинок тень-печаль.
Она не знала, в чем причина, Но только нет у них детей. И стала грызть ее кручина – И с каждым годом все сильней.
Она встречала, провожала Всех аистов уж много лет, И снова, снова ожидала Узнать в беде своей совет.
Но снова верила, что вскоре Дитя ей аист принесет, И позабудет она горе, И счастье в дом ее придет.
2. Египетская принцесса
Вдали от датских холодов За лесом и бескрайним морем Лежит страна сухих ветров, Горячих вьюг в песчаном поле.
А на закате иль заре Кроваво-алые зарницы Осветят, словно в алтаре, Вершину царственной гробницы.
И разольются огневые Ручьи по склонам пирамид, И вниз бегут словно живые – В их всполохах песок горит!
Могучий Нил змеею вьется Среди песчаных берегов – Египта сердце в водах бьется, Свет жизни – волею богов!
Нил протекает, как граница – На берегу его одном Прекрасный мир, живые лица, И город мертвых на другом.
Среди гробниц царей почивших Фигуры сторожей стоят, Встречая всех, сюда прибывших, От них не отрывая взгляд.
Там храмы в честь богов древнейших Сияют белизной колонн – А власть жрецов наимудрейших Сердца людей берет в полон.
А в городе живых искрится Листва под солнцем золотым, И чистая вода струится В фонтанах серебром живым.
А как же величав, прекрасен Дворец египетских царей! Он как звезда – сияет ясно Среди цветущих миндалей.
Роскошны царские палаты – Здесь мрамор редкостных пород, Везде вокруг сверкают латы И собирается народ.
Колонны белоснежным всплеском Стремятся ввысь, под облака, И ослепительнейшим блеском Бежит орнаментов река.
Но те, кто собрались в покоях, Стоят печальны и грустны – Вкруг ложа царского. И трое Жрецов к царю приглашены.
Уже давно недуг тяжелый Царя терзает и томит. Но ни жрецы, ни лекарь новый Не знают, где болезнь горит.
Он умирает потихоньку, И замирает кровь его, И слышит он совсем легонько Удары сердца своего.
Здесь две принцессы молодые Сидят тихонько у крыльца – Пугают их глаза живые, Что смотрят с мертвого лица…
А третья, младшая принцесса, За руку держится его, Лицом уткнувшись в занавески, Вокруг не видя ничего.
Она от горя похудела, Вставала лишь воды испить, И по ночам за ним глядела, Чтоб смерть к отцу не подпустить.
И вот жрецы, посовещавшись, Сказали мудрый свой совет – «Принцесса пусть, не побоявшись, Приедет в храм богов чуть свет.
У предков царствующих ныне Богов узнаем волю мы – В час предрассветный над пустыней Их души вызовем из тьмы!»
И поклонившись, удалились, Шаги их стихли вдалеке. Принцессы страшно удивились – «Кому идти гадать к реке?»
Но младшая сказала сестрам: «Готова я идти одна, У мертвых душ или по звездам Ответы я найду сполна!» -
Они перечить ей не стали, Ведь в череде прошедших дней Они жалеть отца устали – И ждали смерти поскорей.
Принцесса младшая умылась, И взяв богатые дары, В шелка и пурпур нарядилась, Велев за ней зажечь костры.
И после полночи принцесса Спустилась к берегу одна, Ладья прорвала тьмы завесу – Взошла печальная луна.
На берег мертвых вышла смело, Не дрогнув, встретив Сфинкса взгляд, И точно к времени успела, Ни разу не взглянув назад.
У входа в храм ее встречали И провели под мрачный свод, Туда, где умерших венчали Со смертью в вечный хоровод…
Под жертвенником вдруг внезапно Взметнулось пламя вихрем ввысь, В огне так ясно и понятно Слова глухие раздались:
«Та, что пришла с полночным ветром, Иди сюда, я расскажу, С каким домой придешь ответом – Иди же ближе, я ведь жду!»
И подойдя к огню вплотную, Пав на колени перед ним, Принцесса слушала, тоскуя, Как возвратить отца к живым:
«Лишь та любовь, что миром правит, Живым огнем в сердцах горя – Лишь та любовь одна заставит Вернуться в мир живых царя!
Прекрасным лотосом цветущим Из дальних северных глубин И светом нежным всемогущим Она придет с чужих равнин. -
Там, за песками и за морем, В холодных северных лесах - Болотный край бескрайним полем Раскинут в диких чудесах.
Там лотос расцветет целебный И упадет тебе на грудь – Тогда услышишь гимн хвалебный И сможешь в счастье отдохнуть…»
Тут голос смолк, и пламя стихло, С колен принцесса поднялась – Верховного жреца с улыбкой Спросила, чуть оборотясь:
«Но как я доберусь на север, Как отыщу болотный край? Скажи мне, лишь тебе я верю – Ответ древнейших разгадай!»
И жрец сказал ей: «Не печалься! Я дам тебе и двум другим Лебедок крылья. Собирайся! Лети на звездные огни!»
Две старшие принцессы все же Не очень рвались за сестрой, Отец был ей всего дороже, А им - лишь собственный покой.
Но как они бы не хотели, Да передумали потом – И вместе с нею полетели, Втроем покинув отчий дом.
3. Болотный царь
А в диких северных просторах, Среди лесов бескрайней мглой Болота стелятся… И шорох Здесь каждый слышен, как живой.
Здесь каждый всплеск – как вздох украдкой, И каждый шелест, словно крик, И как на покрывале гладком Узор из лотоса возник.
Там, в глубине, в тумане тусклом Болотный царь века живет, И даже свет полоской узкой - Пробить не сможет темный лед.
И вот однажды в небе синем Три лебедя возникли вдруг, Спустились вниз на пень осины, Болото облетев вокруг.
И сбросив птичии наряды, Всмотрелись в глубину воды – Прекрасны, словно три наяды, Длинноволосы, молоды.
А младшей тут же показался Там, под водой большой цветок, И он еще не распускался – В нем сомкнут каждый лепесток.
За лотосом нырнув в болото, Она услышала тогда: «Так не видать тебе полета – Ты не вернешься никогда!»
Вдруг лебедями обернувшись, Порвали в дым ее наряд – И на нее не оглянувшись, Они отправились назад…
А младшая осталась плакать, В тоске звала своих сестер, И слезы продолжали капать… Но как Болотный царь хитер!
Он пнем прикинулся корявым, И чтоб принцессу не пугать, Прикрылся до поры бурьяном, Решив ее не отпускать.
Он, одурманив сонным зельем, Увлек ее с собой во тьму, И там жила она, не смея Проснуться, веря лишь ему…
А царь Болотный сны-дурманы Вокруг принцессы рассадил, И темным облаком туманным К болотам путь загородил.
И там, в болотной дымке вечной Она живет во сне теперь – И звезды на дороге млечной Не разглядят ее постель.
Она укрыта в серой тине Прекрасным лотоса цветком, И в чашечке, как на перине, Принцесса спит, забывшись сном.
4. В Египте
Принцессы старшие, вернувшись, Всем объявили, что сестра Погибла, лишь на миг очнувшись, И в мир Осириса сошла…
Они летели над равниной, Когда, пронзенная стрелой, Она упала… Синий-синий Туман стелился над водой.
В тени, под деревом ольховым, Она нашла себе приют. И каждый день с рассветом новым Ей песни соловьи поют.
Им все поверили… Но сестры Страшились глянуть на отца – И раскаленным жалом острым - Жег взгляд верховного жреца.
По молчаливому прошенью Царя о дочери меньшой Верховный жрец в полночном бденье Узнал о ней ответ такой:
«Принцесса младшая проснется, Но не один минует год – Она на родину вернется, Целебный лотос принесет!»
Никто не знал, что это значит, Но увидали, наклонясь, Как царь беззвучно горько плачет, В душе о дочери молясь.
Верховный жрец, не доверяя Принцессам старшим жизнь отца, Остался с ним, покой не зная, Под сенью царского дворца.
Но из людей никто не ведал – Еще один свидетель есть, Он всю историю разведал, Спасти принцессу счел за честь.
Он видел, как принцессы злые Покинули сестру свою, И понял мысли их лихие – Смерть принести отцу-царю.
Он облетел болото кругом И видел, где принцесса спит, И как над нею сна недугом - Тумана пелена висит.
То аист, черно-белый странник, Что летом в Дании живет, Зимой же севера посланник Весну в Египте жарком ждет.
В Египте он гнездо построил На крыше царского дворца, И видел весь клубок историй С балкона главного крыльца.
Он лебединые одежды Тех двух сестер унес к себе, - Лелея твердую надежду Помочь принцессиной судьбе.
Он с помощью птенцов подросших Нести их в Данию решил, Преград предвидя много сложных, Скорее вылететь спешил.
И стая аистов, собравшись, Покинув Нила берега, Ввысь неба затемно поднявшись, На север двинулась тогда.
5. Хельга
Вновь звезды севера над миром - Горят в туманной пелене, Леса волной зелено-синей Шумят в родимой стороне.
Но средь лесов живут в дурмане И словно манят вглубь кого-то, Запутав в сумрачном тумане, Хмельные дикие болота…
Их Царь жесток и дик – бездушен, Не зная жалости, любви, Живет… И свет ему не нужен – Одни болотные огни.
Болотный царь затянет в тину Любого, кто придет сюда, А дальше – дно болот, трясина – И свет померкнет навсегда…
И души тех, кто здесь остался, Погребены в тумане мглы – В огни болота превратятся, Вплетаясь в ожерелье тьмы.
Однажды утром аист белый, Кружась над гладью черных вод, Услышав детский плач несмелый, Спустился вниз и сбавил ход…
Как колыбелька, лотос нежный Качался в сердце злых болот, А в лепестках лилово-снежных Малютка плачет и зовет!
Когда туманная завеса Рассеялась от взмахов крыл, Увидел аист – то принцесса… И в изумлении застыл.
Но поразмыслив, он подумал, Что прилетел сюда не зря – Малютка – дочь ее, свет лунный… И дочь Болотного царя!
И ручку свив для колыбели Из стебля лотоса и трав, Отнес малютку он на берег, Ничуть при этом не устав.
Он вновь задумался и вспомнил, Что викинга жена давно Мечтает, чтобы он исполнил Ее желание одно.
Что много лет подряд с надеждой Она его прилета ждет, Но нет детей у ней, как прежде, Она давно в тоске живет.
И проводив болота взглядом, Он полетел к себе домой, И положил малютку рядом Со спящей викинга женой.
Глаза открыв от шума крыльев, Она в восторге замерла, И руки опустив бессильно «Спасибо» - прошептать смогла…
Но тут же спрыгнула с постели И побежала слуг скликать, Чтоб приготовить пир успели – Рожденье дочери справлять!
Омыта утреннею негой Нежнейших лотоса цветов, Она дает ей имя – Хельга, Как аромат лесных ветров.
Немного радость омрачало Лишь то, что маленькая дочь От материнских ласк кричала, Царапалась… Спустилась ночь…
Когда заката луч последний Исчез за темной пеленой, Была лишь жаба в свете бледном Луны пред викинга женой!
Она не верила виденью – Искала Хельгу и звала, Не зная, по чьему веленью Исчезнуть девочка могла.
Но успокоившись немного, На жабу посмотрела вновь, И вдруг, с неясною тревогой В глазах увидела…любовь!
Как безобразна была жаба, Но так печальна и кротка! Сама попасть внутрь не смогла бы Она, ведь в двери три замка…
И женщина, ее жалея, Ласкала жабу, как дитя – Вдруг луч рассвета, пламенея, На жабу пал, сквозь тьму летя…
Малютка Хельга, как принцесса – В объятьях матери своей Кусалась, словно зверь из леса, Хотела вырваться скорей!
И женщина, вздохнув печально, Взглянула снова на нее, Но кроме злобы изначальной Не увидала ничего.
«Как видно, это духи злые Околдовали дочь мою – Пусть ждут ее ветра больные, И все же я ее люблю!»
Она подумала, что викинг Не должен знать ее беды – Лишь только днем он дочь увидит, Как лотос в капельках воды.
Ведь по традиции суровой Дитя, рожденное больным, С обрыва нужно бросить в море, Чтоб род не сделался худым.
Она не даст ее на гибель, Ведь может быть, потом она Сумеет снять заклятье. В мире Есть духи светлые добра!
И с той поры она скрывала Ночами Хельгу от людей, Но как помочь – пока не знала, А дочь любила все сильней.
И вот из дальнего похода Домой вернулся викинг вновь, Увидел в дочке дикость рода, И в нем развеселилась кровь!
Он закатил пир небывалый, Что продолжался много дней – На драгоценных покрывалах Несметная толпа людей!
На месте главном и почетном Сам викинг со своей женой Сидел средь роскоши несчетной – Вино и мед лились рекой.
И скальды прославляли рьяно Супругу викинга и дочь – И весь народ хмельной и пьяный Им вторил. Наступила ночь…
И снова жаба грустно, нежно На мать несчастную глядит С любовью и тоской безбрежной – С ней рядом на постели спит.
Источник: http://www.obshelit.ru/users/visocki/ |